Выживут только любовники

У нее тонкие скандальные губы. И неуступчивость на самом дне глаз.
У нее тонкая длинная фигура без походов в спортзал. И неописуемой красоты груди.
Как-то давно, когда я еще не держал их в своих руках, у нас зашел разговор о спорте, и она призналась, что её дыхалка - никакая.
Это при такой-то красоте, спросил я, взглядом останавливаясь на округлостях под бежевым свитером.
Она энергично закивала, а в глубине глаз загорелись огоньки удовольствия. Да, она тоже любит лесть.

Я старше ее на одиннадцать тысяч лет, но это не мешает ей, когда мы заходим в квартиру, рвать рубашку на моей груди, таща в ванную.
Возможно, потому, что ванная огромная, с теплым, на подогреве, плиточным полом, да и всегда валяется под боком какой-нибудь халат.

Разумеется, мы не подходим друг к другу, мы слишком разные. Она бросит меня, или мы бросим друг друга одновременно, но пока что она отдается мне с почти лихорадочной страстью, позволяя мне сумасшедствовать пальцами и губами.

В общем - ничего необычного, за исключением того, что она - первая девушка, ставшая по-настоящему парой. Нет, никакого родства душ и схожести характеров, но, беря ее за руку, я чувствую, что мы - банда. Одна сатана.
Эту невидимую метку видели самые проницательные люди на свете - кассиршы Ашана, безошибочно ставя печать: а-а, вы вместе.
Да мы вместе. Пуд соли прилагается. Куда угодно вместе. Просто потому, что по другому и представить нельзя, чтобы мы выбирали что-нибудь раздельно. Её кружевные трусики, и, погоди, давай зайдем, мне нужно купить прокладки, и мои лезвия для бритвы, которые она иногда тащит. И все остальное. Вместе.
А на вопрос о горьком шоколаде она энергично кивает головой и в глубине ее глаз загораются огоньки. Точь в точь, как тогда.

Но, наверное, самое главное, что именно с ней я начал думать, я стал ждать не свое наслаждение, а её. Дрожь, которая волной прокатывается по ее животу, призакрытые глаза, затвердевшие бугорки, губы, которые вот-вот задрожат - первый знак, что ей сейчас будет хорошо. Отклики ее тела стали для меня важнее собственных ощущений, а ее непроизвольные стоны - мерой собственного удовольствия.


Это неожиданно странно. Нет - не собственное взросление, а то, что в качестве подобного урока мне достался (или же был выбран) человек, про которого я меньше всего бы подумал...